Орден иллюминатов
В 1773 г. булла папы Климента XIV закрыла орден иезуитов. Представители просвещенной публицистики XVIII в. — «философы», которые во имя разума боролись против суровой опеки католической церкви, сковывавшей мысль и волю человека, торжествовали победу над самым упорным врагом. Идеи «просвещения» к этому времени проникли и в правящие сферы европейских государств. Высшая бюрократия и больших и малых держав немало способствовала падению могущественного ордена.
И в маленькой Баварии, где иезуитский орден полновластно распоряжался более двух столетий, сплотилась вокруг курфюрста Максимилиана-Иосифа небольшая группа сановников, разделявшая идеалы «просвещения». Таким образом, и здесь начинается эра реформ сверху, эра «просвещенного абсолютизма». Курфюрст деятельно поддерживал своих советников, замышлявших ряд реформ в области народного образования. Основание нового университета в Мюнхене, реформа средней школы, новое положение о низших школах, реорганизация Инголыптадтского университета, который до сих пор был опорой иезуитов, — все это было делом небольшой сплоченной группы советников Максимилиана-Иосифа. Но в 1778 г. на баварский престол вступает новый государь Карл-Теодор. Занятый своими честолюбивыми проектами, он представлял в то же время типичного, сластолюбивого деспота, жаждавшего удовольствий и пугавшегося одной мысли об адских мучениях. Но секуляризация обширных владений ордена была выгодна для государственной власти — и Карл-Теодор продолжал в первые годы дело своего предшественника. Между тем реакционная, клерикальная партия, ознакомившись с характером нового властителя, ободрилась, воспряла духом. Началась медленная борьба сторонников старого режима и просвещенной бюрократии.
В этот момент и складывается в Баварии оригинальный союз лиц, одушевленных идеями «просвещения», так называемый Орден иллюминатов.
Основателем ордена был молодой профессор Инголыптадтского университета Адам Вейсгаупт (1748—1830). Сын профессора-юриста, он рано лишился отца и с восьми лет прошел тяжелый искус учения в иезуитской гимназии. Внимание его воспитателей и учителей, как рассказывал он впоследствии, обращено было, главным образом, на то, чтобы ученики каждый день неукоснительно посещали богослужение. Лишь один день в неделю отводился занятиям, да и те заключались в бессмысленной зубрежке учебников без всяких пояснений. На экзаменах предлагались замысловатые задачи, чтобы проверить хорошее знание текста молитв: приказывали читать молитву Господню наоборот, то есть от конца к началу, спрашивали, сколько раз повторяются предлоги и союзы в отдельных частях молитвы и т.д. Задачи эти давались до тех пор, пока из массы испытуемых оставался один, счастливо разрешивший все вопросы; он и получал награду. Обучение в гимназии длилось до 15 лет. Оттуда юный Вейсгаупт поступил в университет, где господствовала та же схоластика: до 20 лет, по словам его, он мог доказать истинность своей религии, лишь ссылаясь на то, что «так говорит церковь». Молодому студенту приходилось испытывать большую нужду и самому пробивать себе дорогу. При своих дарованиях он успешно справился со схоластической наукой, рано получил докторский диплом, а затем и место профессора канонического и естественного права в Инголыптадтском университете. Последний в это время делился на два лагеря: один состоял из ставленников Адама Икштатта, который незадолго перед тем произвел реформу университета и принадлежал к группе сторонников «просвещения», другой лагерь составился из тайных сторонников иезуитов, которые в своей борьбе с властолюбивым Икштаттом прикрывались идеей независимости профессорской коллегии. Молодой Вейсгаупт был проведен в профессора Икштаттом, который приходился ему крестным отцом, и скоро поневоле втянулся в университетскую распрю, полную жалоб, доносов и мелких интриг.
Сначала член партии Икштатта, он вскоре увидел, что эта партия состоит из бездарных и ленивых креатур, воспользовавшихся родством и близостью с всесильным сановником для того, чтобы добыть почести и деньги. Некоторое время Вейсгаупт пытается сохранить независимую позицию вне борющихся партий, что, в конце концов, ссорит его с самим Икштаттом. Мало-помалу он замечает свое тяжелое положение между властолюбивым противником иезуитов, с одной стороны, и ненавистными, по воспоминаниям раннего детства, иезуитами — с другой. Честолюбивый и самостоятельный, он стремится найти себе точку опоры вне университета. Усердно занимаясь этикой и увлекаясь идеей нравственного совершенствования, он постепенно приходит к мысли вступить в тайное общество. Сначала его внимание привлекают к себе франкмасонские ложи, о которых у него наперед сложилось высокое мнение. Но после изучения масонских сочинений Вейсгауптом овладевает глубокое разочарование: он поражен отсутствием конспирации у масонов и пустотой внутреннего содержания масонских степеней. Не менее отталкивает его и то страстное увлечение алхимическими изысканиями, которым в то время поглощены были даже очень даровитые и развитые люди. И у Вейсгаупта мало-помалу зародилось желание основать новое тайное общество, которое задалось бы целью совершенствовать людей и созидать человеческое счастье. Талантливый лектор, популярный среди студентов, он умеет заинтересовать своими идеями нескольких студентов и знакомых, которые вместе с ним и принимаются деятельно вербовать членов нового общества.
Заклятый враг иезуитов, Вейсгаупт — великий поклонник их тактики и внешних приемов. В своей переписке с друзьями он рекомендует им привлекать в новое общество тех людей, характер которых изучен предварительно, советует заручиться расположением и сочувствием в особенности людей влиятельных и образованных. «Наши люди, — говорит он, — должны быть предприимчивы, ловки, вкрадчивы… Ищите прежде всего знатных, могущественных, богатых...» — заканчивает он свои наставления. «Иногда необходимо даже унизиться, чтобы получше овладеть человеком. Идеал новообращенного — "ловкий, старательный, уступчивый, общительный"… Коли к тому же богат, знатен и влиятелен — тем лучше». Окончательную выработку общества он берет на себя: «Вы, мои люди! Не заботьтесь ни о чем, кроме привлечения мне сторонников. Старательно изучайте их, полируйте... Об остальном позабочусь я». Так сказывается в основателе ордена бывший ученик иезуитской коллегии.
В оживленной переписке намечается дальнейшее развитие ордена; вступающие в него должны подвергнуться особой подготовке: «Их воля должна быть воспитана на произведениях педагога Базедова, моралистов Абта, Мейнерса, философов Эпик-тета, Марка Аврелия, Монтеня, Плутарха для того, чтобы "пустить в оборот, дать силу разуму"»... Вейсгаупт намечает ряд подготовительных классов: первый класс — нечто вроде ученой академии, — занимается изучением древних, исследованием характеров исторических деятелей прошлого и настоящего, производит ряд опытов, объявляет сочинения на премию. Наиболее способные допущены будут дальше в класс мистерий (таинств): предварительно они познают и искореняют в себе предрассудки. Во главе всего ордена представляется Вейсгаупту высший совет, который будет бороться с врагами человечества и разума. В такой туманной форме рисуется облик нового союза самому основателю: идеи «просвещения» — преклонение перед разумом и стремление к знанию и моральному совершенствованию сочетаются с классическими реминисценциями, отзывающимися ученым педантизмом. В его уме всплывают представления об элевсинских мистериях, но он решает вслед за этим, что организацию мистерий возможно отложить, и успокаивает себя тем, что постепенно образуется новая мораль, сложится новое воспитание и даже религия. Сколько для этого потребуется переходных ступеней — классов, он сам еще не имеет ясного представления. «Покажет Бог и время»... Зато определяется название тайного общества. Вейсгаупт перебрал несколько наименований: Орден Минервы (богини мудрости), Орден пчелы (символ трудолюбия), Орден парсов (исповедующих религию просвещающего огня), Орден перфектибилистов (совершенствующихся) — и, в конце концов, остановился на названии «Ордена иллюминатов» — просветленных.
В это время основное ядро ордена — его «ареопаг» составляли девять членов, по преимуществу чиновники. Большинство учредителей вело пропаганду самостоятельно, каждый по-своему, привлекая новых членов. Скоро возникли несогласия: Вейсгаупта упрекали в честолюбивых замыслах. Но ему удалось привести к согласию маленькое общество. Влиянию иллюминатов подпадает мюнхенская масонская ложа «Teodor zum guten Rath»; добившись в ней преобладания, иллюминаты реформировали степени, сократили церемониал и привлекли в ложу новых членов. Отношения иллюминатов к масонству после этого определяются: ложи в Мюнхене и Эйхштетте делаются подготовительной школой.
Число иллюминатов растет. В 1781 г. вырабатываются совместными усилиями ареопагитов основные положения, инструкции и символ веры ордена.
Основные положения гласят, что орден не преследует никаких целей, вредных для государства, религии и добрых нравов.
Неоднократно подчеркивается и в последующих параграфах, что орден не занимается ни религией, ни государственными делами, хотя и предписываются религиозная терпимость и уважение к чужому мнению. Определение отношений к деспотизму и суеверию предоставляется гению и будущим поколениям.
Выдвигается исключительно нравственно-просветительный характер ордена: он стремится заинтересовать людей нравственным самоусовершенствованием, пробуждая гуманность и общительность, защищая угнетенную и страждущую добродетель против неправды, поддерживая достойных людей, наконец, распространяя полезные знания. В отдельных параграфах членам ордена предписывается ряд необходимых добродетелей: согласие, верная дружба, стремление к совершенствованию, гуманность, искренность, умеренность, довольство своим положением, почтение к старости, начальникам, государственным властям, любовь к ближнему, вежливость и милосердие, верность долгу и службе, добрые родственные чувства, стремление к просвещению.
Словом, здесь отлился в полной мере идеал благонамеренного, благопослушного немецкого бюргера, уходящего из-под клерикальной опеки. Инструкции точно определяли обязанности новообращенного. В конце каждого месяца он представляет отчет о своих действиях, равно и о замеченных в ордене недостатках. От этого не освобождаются и остальные члены ордена. Все неуклонно блюдут друг за другом и доносят. Работа новообращенного состоит во внимательном изучении рекомендованных книг «для образования сердца». Кроме указанных уже в прежней переписке Вейсгаупта моралистов и классиков даются некоторые сочинения Виланда, «Опыт о человеке» Попа, этический трактат Адама Смита, «О духе» Гельвеция, «Характеры» Лабрюйера. Непосредственным руководителем является тот, кто принял новообращенного. Подготовительный период продолжается три года, иногда менее, смотря по успехам новичка. Вступая в орден, каждый должен заявить, какими науками он желает заниматься: естественными, филологическими или юридическими.
Устанавливается и внешняя форма ордена: новый календарь с особыми названиями для месяцев и дней недели, новое летосчисление (персидское) и особые названия для городов и государств, заимствованные из древней географии и истории; например, Бавария — Ахайя, Австрия — Египет; Мюнхен — Афины; Эйхштетт — Эрзерум, Ингольдштадт — Элевзис, Вена — Рим. Члены ордена принимают имена, заимствованные из античной древности: Вейсгаупт назвался Спартаком, Цвак — Катонном, Констанцо — Диомедом, Книгге — Филдоном и т.д. Определяется внутренняя организация ордена: он делится на большие и малые мистерии, которые, в свою очередь, подразделяются на степени. Малые мистерии состоят из степеней минервала, младшего иллюмината, старшего иллюмината, иллюмината-направителя и класса ученых. Большие мистерии заключают избранных из класса ученых, которые работают над усовершенствованием системы. Членам энергично воспрещается занятие всякими алхимическими работами, некромантией и оптическими фокусами. Окончательная обработка степеней поручается ареопагом Вейсгаупту.
Устанавливаются довольно неопределенные денежные взносы, сообразно со средствами членов: но общий фонд ордена никогда не был велик и во время расцвета не превосходил трех с половиной тысяч флоринов, считая наличность, ссуды и недоимки (последних было более половины всей суммы). Сначала орден сосредоточивался на юге Германии, в Баварии, но с конца 1779 г. ревностный иллюминат маркиз Констанцо начинает агитационную поездку по Германии и знакомится во Франкфурте-на-Майне с молодым и пылким масоном, членом Ордена Строгого послушания бароном Адольфом фон Книгге, которого и посвящает в тайны ордена. Барон Адольф фон Книгге (1752— 1796), довольно известный в свое время писатель-моралист, в то время молодой человек 28 лет, носился с идеей реформировать франкмасонство. Он решил, что нашел искомый идеал тайного общества в Ордене иллюминатов. Письма Вейсгаупта сделали из него ярого сторонника новой системы: он явился главным миссионером и пропагандистом иллюминатства. Неутомимо странствует Книгге из города в город, из ложи в ложу и при своем прекрасном знании высшего круга, благодаря аристократическим связям, успевает заинтересовать многих, привлечь, воодушевить успехом нового ордена. Число новообращенных растет. В орден вступают чиновники, люди свободных профессий, военные, духовные, дворяне и даже государи: Эрнст герцог Сак-сен-Готский, брат его Август, Карл-Август Саксен-Вешиарский, известный друг Гете, и Фердинанд, герцог Брауншвейгский. Растет число членов и за пределами Баварии; орден завязывает связи в Австрии и одно время питает надежду привлечь императора Иосифа II.
Вейсгаупт, однако, не мог скрыть от Книгге, что орден еще находится в стадии зарождения и организация существует в «его, Вейсгаупта, голове»: существует подготовительная школа, а высшей не имеется. По дороге к Вейсгаупту Книгге перезнакомился со многими иллюминатами и не мог не заметить противоречия в их взглядах. Некоторые жаловались на Вейсгаупта и враждовали с ним. Тем с большим жаром приступил Книгге после свидания с Вейсгауптом, с его согласия, к строительству, к разработке степеней иллюминатского ордена. Он разделил их на три класса: 1-й класс — подготовительную школу — составляют степени: 1) новообращенный, положение которого подробно определено ранее; 2) посвященный Минерве, или минервал, — они составляли ученое общество и подвергались перед вступлением особому экзамену; 3) иллюминат младший — руководитель ми-нервалов, он получал указания, как руководить своими подчиненными. 2-й класс: символическое масонство из трех степеней.
Оно сообщалось без особых церемоний, после чего следовало шотландское масонство: 4) иллюминат старший, или шотландский новообращенный; члены этой степени, помимо общей направляющей работы и решающего голоса по делам разных степеней, должны стремиться занять видное место в обществе и вербовать новых сочленов. 5) Иллюминат-направитель, или шотландский рыцарь, прокладывал дорогу к классу мистерий. 3-й класс состоял из двух отделений — 1) малые мистерии, которые слагались из степеней жреца и правителя (регента), и 2) большие мистерии, которые заключали степени мага и государя (rex). Но последний класс был лишь намечен и не подвергся разработке.
Так, Книгге задался смелой целью или подчинить Ордену иллюминатов, или включить в него все немецкое масонство.
Мало того, планы его, судя по переписке с друзьями, заходили далеко: он мечтал об единой естественной религии, которая без всякой революции объединит все человечество в единый союз. Книгге надеялся ввести в союз и папу, и государей. Для этого и придумал он высшие степени мага и государя. Он не скрывал от себя общего движения к свободе против деспотизма и наивно верил, что этой цели можно легко достигнуть при посредстве «благого обмана» и соблюдении строгой конспирации.
Вейсгаупт, осторожный, умеренный представитель буржуазии «просвещения», не замедлил стать в конфликт с мечтателем-аристократом. Не обладая организаторским талантом, доктринер и несколько педант, он находил, что Книгге увлекается чисто внешней пышностью новых степеней.
В свою очередь Книгге был болезненно оскорблен властолюбивым характером Вейсгаупта и его недоверием. Скоро для каждого из них стало ясно коренное различие их религиозных и политических идеалов.
Отношения обострились: и старый и новый организаторы ордена жаловались друг на друга в письмах к общим друзьям, и, наконец, дело кончилось полным разрывом: в 1784 г. Книгге вышел из ордена.
К этому времени сложилась администрация ордена, во многом напоминавшая иезуитскую: префекты, выше них провинциалы (начальники провинций), еще выше национал (глава нации) — все они составляли класс правителей (регентов). Выше них стоял ареопаг, во главе всего ордена находился генерал.
Развитию ордена соответствовало и убранство помещения главной ложи. Уже в конце декабря 1782 г. в Инголыптадте существовала богато изукрашенная внутри в стиле барокко ложа. На потолке было изображено символически наказание любопытства, жрец представлял иллюмината старшего, три собаки символизировали верность, послушание и бдительность. Парящий орел был прообразом божественного вдохновения. Боковые медальоны изображали весну — время посева, осень — время жатвы. Меньшие медальоны заключали символы справедливости, любви, мира, верности. Кроме того, ряд фигур имел тоже особое символическое значение. Стены были также украшены живописью.
Но разраставшийся орден в самом себе таил зародыши разложения. Иезуитская тактика скомпрометировала те нравственные задачи, которые ставили себе учредители. Взаимный шпионаж вносил недоверие и подозрительность. Погоня за новыми членами ввела в орден много подозрительных людей: Вейсгаупт горько жалуется на пьянство одних, легкомыслие и безнравственность других.
Между тем врагов у ордена было немало. Страшно ненавидело иллюминатов баварское духовенство, в особенности тайные и бывшие иезуиты. Ложи Строгого послушания и розенкрейцеры смотрели на орден с недоброжелательством и завидовали его успеху. Нападение начинается уже с 1783 г. Ряд ядовитых брошюр принадлежит перу вышедших из ордена членов и клерикальных профессоров, опасавшихся влияния ордена на общество. Враги ордена искусно подготовляли настроение придворной камарильи: умели возбудить личное озлобление у свояченицы курфюрста герцогини Марии-Анны; внушили честолюбивому и подозрительному курфюрсту Карлу-Теодору, что иллюминаты недовольны его политическими планами. В то же время распространяли слух, что орден способствует австрийскому императору Иосифу II подчинить Баварию. В пространном доносе, сообщенном королю Фридриху II прусскому, иллюминатам приписывались всевозможные пороки и злодеяния, раскрывалась тактика ордена, который стремился всевозможными средствами привлечь на свою сторону влиятельных лиц, потворствуя их слабостям и низменным инстинктам, и не задумывается устранять с дороги своих врагов, хотя бы путем отравления медленно действующим ядом.
Душой заговора против иллюминатов был придворный духовник Франк, сумевший овладеть вполне курфюрстом. Тайный иезуит, он в своих письмах к единомышленникам с радостью сообщал, что пробил последний час иллюминатов, что он с напряжением всех сил работает над их уничтожением во имя религии Христовой для славы отечества, для спасения юношества. Результатом всех этих интриг был указ курфюрста Карла-Теодора от 22 июля 1784 г., которым предписывалось закрыть все масонские и иллюминатские ложи.
Тщетно франкмасоны и иллюминаты защищались, уверяя, что не замышляют ничего против правительства, напрасно подавали докладные записки, ходатайствуя о суде и следствии, предлагали рассмотреть орденские бумаги — они должны были подчиниться силе. Вслед за этим 2 мая 1785 г. следует новый указ, закрывавший все тайные общества. Немедленно начались преследования иллюминатов. Адам Вейсгаупт был уволен в отставку, присужден к публичному исповеданию своей веры перед академическим сенатом и, наконец, изгнан из Ингольштадта. Он поспешил тайком покинуть город, оставляя на попечение друзей тяжко больную жену, и удалился в Регенсбург, где нашел приют и покровительство у тайного иллюмината герцога Эрнста Саксен-Готского, который пожаловал изгнаннику титул гофрата. На Вейсгаупта градом посыпались обвинения его бывших друзей и врагов: главу иллюминатов обличали в кровосмешении, детоубийстве, во всевозможных пороках. Он энергично защищался и дожил благополучно до 1830 г.
Преследование продолжалось. Особая тайная комиссия призвала к ответу вышедших ранее из ордена профессоров Козандей и Реннера. Они представили письменный отзыв-донос, в котором рядом с прежними обвинениями поместили список известных им членов ордена. Полицейские обыски дали в руки правительству бумаги ордена. Ряд новых указов курфюрста довершил разгром.
Высокопоставленные иллюминаты, принадлежавшие к высшей знати, отделались одним страхом. Для них достаточно было одного отрицания всякой принадлежности к ордену. Тем с большей энергией обрушилось преследование на других: одни были подвергнуты административной высылке из пределов Баварии, другие заключены в монастыри и тюрьмы. Немногие, подобно Вейсгаупту и его другу Цваку, спаслись бегством. «Несчастные, — говорит Мирабо, — подверглись всему, кроме смертной казни и пыток. Но так силен был дух времени, что смертной казни не осмелились пустить в ход, несмотря на весь тиранический характер преследования».
Так был разгромлен Орден иллюминатов-просветленных — оригинальное сочетание идей просвещения — глубокой веры в могущество знания и его нравственно-воспитательную силу с масонскими формами и иезуитской тактикой.
Но и после падения он долго оставался еще пугалом для реакционных правительств.
Настала французская революция. Сторонники и враги ее вспомнили об Ордене иллюминатов, и под их пером орден приобретает грозный характер явно политического тайного общества, преследующего революционные цели. Анонимный памфлет 1794 г. считает главной задачей ордена борьбу с тиранией и обрядовой религией, созидание нового общественного строя и новой религии при помощи тайных обществ. С другой стороны, реакционные публицисты, выискивая виновников революции, самое видное место среди «философов», масонов и других возмутителей отводят иллюминатам. Известный реакционер, министр последнего из Бурбонов на французском престоле, По-линьяк утверждал, что Вейсгаупт, предоставляя масонам дело разрушения, жаждал захватить власть после революции в свои руки: он принял прозвище Спартака, и это разоблачает цель, к которой он стремился.
Возбужденное воображение реакционеров видело иллюминатов всюду, считало их тысячами, открывало их филиальное отделение в Париже: к иллюминатам причисляли графа Мира-бо, писателя маркиза Казотта, знаменитого химика Лавуазье и даже Максимилиана Робеспьера.
Быть может, наиболее меткой является оценка современника — Мирабо, умного и внимательного наблюдателя: «Они копировали орден иезуитов, но ставили перед собой прямо противоположные цели. Иезуиты хотят приковать людей к жертвенникам суеверия и деспотизма; иллюминаты думали, что, применяя те же средства, благоразумие и настойчивость, они будут в состоянии обратить против своих противников преимущества, которые заключаются в отсутствии внешнего ритуала, видимого главы, и, таким образом, у них будет в руках все для того, чтобы просветить людей и дать им счастье и свободу».
|
|
Читайте в рубрике «Эпоха Просвещения»: |